1984: На руинах Нью-Йорка

— А я ведь предупреждала. Наши действия не только не предотвратили войны, но и усугубили ситуацию.

— Да, я вижу. Внедрённая в Элизабет система контроля, дала кучке фанатиков власть и позволила им осуществить план Комстока не боясь её сопротивления.

— И операцию над ней сделали именно из-за того, что она попыталась сбежать с Букером, которого послали мы. Более того, именно устроенная Букером революция заставила Основателей Колумбии более серьёзно относиться к дальнейшим восстаниям. Они стали гораздо более тщательно промывать мозги населению. И не только Колумбии.

— То что они послали своих проповедников вниз — это произошло бы и без нашего вмешательства. В конце концов мы не можем убеждать каждого жителя планеты в том, что всё рассказанное им о Колумбии — это лишь часть правды. Если человек готов поверить, что добрый дядя сверху возьмёт и принесёт всем мир и процветание, ему невозможно объяснить, что у этого есть цена и крайне высокая.

— Если люди желают наступления Конца Света, они его и получают. Но сейчас речь не о них, а о нас. Мы сделали всё, что ты хотел, но наша попытка изменить историю успехом не увенчалась.

— Это не значит, что мы не можем попробовать снова.

— Зачем? Ты прекрасно знаешь, что этот мир не прекратит существования. Если мы изменим что-то в прошлом, это лишь создаст новую последовательность событий.

— Но, возможно, эта новая последовательность событий будет лучше. Разве ты сама не говорила, что долг учёного создавать лучший мир?

— Ты же понимаешь, что я не это имела ввиду. Речь шла об изменении конкретного мира к лучшему.

— И в чём же принципиальная разница? Даже в рамках одной временной линии имеются времена, события, когда людям причиняется вред, когда они страдают. Часто именно это и подталкивает их к улучшению условий и самосовершенствованию.

— Иными словами ты предлагаешь снова вмешаться в ход событий, создав новый мир. А если не получится, то ещё один и ещё. Не уверена, что это этически правильно — создавать целые альтернативные миры с людьми в качестве эксперимента.

— А если это всё-равно сделает кто-то другой?

— Ты об Элизабет? Но её же практически лишили сил.

— Тем не менее она собирается открыть разрыв, чтобы привести Букера из прошлого. И, как я понял, она хочет затем вернуть его назад, чтобы он изменил историю. Таким образом создание новой временной линии произойдёт в любом случае. Однако мы можем подсказать ей, что именно надо делать.

— Ну, хорошо. И что мы ей по-твоему должны подсказать?

— Надо рассказать ей, как справиться с Соловьём. Мы расскажем, как его можно контролировать. Думаю, имея такого союзника во время бегства из Колумбии, Элизабет и Букер должны справиться.

— И что потом? Даже если они сбегут из города, даже если убьют Комстока, даже если произойдёт революция (кстати, как ты уже убедился, новая власть врятли будет лучше старой)... Всё равно, шанс на лучшую историю минимален.

— Однако ты забыла, что есть ещё одна возможность для перемен. Гораздо более масштабная...

— Подожди. Ты хочешь, чтобы они разрушили сифон?!

— Именно. Тогда Элизабет сможет сама определить, где необходимо создать ответвление истории и сама создать изменения.

— Но такая большая ответственность. В руках двадцатилетней девушки. Думаешь это разумно?

— Так или иначе но тот мир, который мы видим сейчас, построен вокруг неё. Она стала его центром, но при этом окружающие девушку люди сделали всё, чтобы лишить её возможности выбора. Думаю это будет справедливо, если именно она и будет решать, какой должна быть новая история.

— Как поэтично... Хорошо, ты меня убедил. Мы расскажем Элизабет, что она должна передать Букеру, перед тем, как отправить его в прошлое.

— Что-то очень легко ты согласилась. Я думал ты будешь спорить, скажешь, что Букеру всё равно не место в жизни.

— Зачем? Знаешь, как я думаю, всё будет дальше? Узнав всю правду, Элизабет покажет её Букеру. Тот захочет уничтожить Комстока, стереть его существование. Разумеется, это произойдёт только в его понимании, но об этом он не задумается. Поняв, что он и есть Комсток, он убьёт себя сам, или позволит это сделать Элизабет.

— И в результате мы получим реальность без Букера...

— Не только. Мы уже убедились, что воспоминания из одной реальности могут «отпечатываться» в другой, так что вероятно какой-нибудь Букер «вспомнит» всё произошедшее, как галлюцинацию или страшный сон. Кстати, это может принести ему пользу — видя перед собой два пути, ведущих к саморазрушению, он возможно выберет что-то новое.

— Ну что же, посмотрим, сбудется ли твой прогноз.

1984: На руинах Нью-Йорка